При поступлении во ВГИК меня стёрли в прах - с первого тура отсеивают, только если понимают, что человек пошёл не в те двери и делать ему здесь нечего. И меня убрали с первого тура, там причины были смешные, но тем не менее… Это тоже судьба. А сейчас я возглавляю во ВГИКе кафедру... Вот такие перипетии.Вы не отчаивайтесь. Неизвестно, какая дверь откроется вам... Люблю эти мгновения, когда время становится осязаемым. Это забавно... У меня есть такой фильм, который я снял в девяностых, где фигурирует один эпизод, взятый мной из сумасшедшего дома. Один из моих приятелей косил от армии в психушке, и этим эпизодом он со мной поделился. Там был один сумасшедший, которого много обижали. И когда человек доводил его до крайности, он отходил от него на некоторое расстояние, а потом, прищурившись, «брал» этого человека пальцами и подносил к глазам. Смотрел на него, как на полное ничтожество и выбрасывал. И с этим уходили все его отрицательные эмоции. Это абсолютно кинематографический образ...

А высшие курсы режиссеров я закончил тридцать три года назад в мастерской Михалкова. Вас тогда ещё не было. Тогда нас было всего три человека в мастерской, и ещё только-только начинали появляться видеокамеры - большие, громоздкие. Чтобы посмотреть хорошее кино, нужно было ехать либо в «Белые столбы» - архив кино, либо смотреть на высших курсах сценаристов и режиссёров. Что там творилось, когда туда привозили новое, какое-нибудь американское кино! А сейчас – набрал в интернете и посмотрел. Я снял двадцать пять фильмов – и это только наименования, а если иметь ввиду, что многие из них - сериалы по десять, восемь серий, то это огромный объём. Если бы это хранилось на плёночных коробках, то занимало бы целую комнату. Сейчас всё, что я сделал, всё, за что я пролил свою кровь, могу постоянно носить в кармане на флэшке. С тех пор поменялось так много, что не в сказке сказать, не пером описать. Буквально лет пять - и с телефона мы будем иметь такое качество видео, которое можно будет выводить на большой экран. Это и хорошо, и плохо. Это, во-первых, соблазн, но, в общем-то, это и фантастическая возможность для людей, которые очень хотят снимать кино. Человек, который очень хочет снимать кино - будет снимать на что угодно и выкладывать в интернет, собирать мнения. Это золотой шанс, которого у нас не было и в помине. Нужно собрать группу, снять кино, потом послать на фестиваль… Тогда ведь интернета не было. А тут у каждого есть этот совершенно замечательный шанс - наутро проснуться знаменитым. Вы только разместили, а на утро у вас уже миллион просмотров. А послезавтра три, а потом двадцать. И вам позвонят, будут звонить и разговаривать с вами довольно серьёзные люди.

Бывает по-разному. Иногда осенит... Когда я занимался «Бесами», у меня была бессонница, я никак не мог понять - в чём ключик к Ставрогину. А где-то в четыре утра мне пришло в голову – «гордыня». Я ныряю в интернет - и натыкаюсь на аллегорию гордыни - картину Яна ван Хемессена «Тщеславие». Дальше возникает тема бабочек. Потом я нахожу ей подтверждение в «Преступлении и наказании» и вставляю это в сценарий. В этот момент я был совой? Вообще по-разному. Для меня стало иметь значение не время, а место. Понадобилось очень сильно переделывать сценарий «Гибели империи», и я открыл в себе «Синдром Гоголя». Так я это назвал. Мы с Татьяной Анатольевной уехали в местечко недалеко от Рима, и я снял домик на берегу моря. У меня нет писательского куража, я обычно заставляю себя писать. Но тут я две недели пахал, как папа Карло. А как известно, Гоголь всё написал в Италии. С этих пор я называю это «Синдромом Гоголя». Я сидел целый день, работал по десять-двенадцать часов в день, а то и больше. Но одновременно я и отдохнул. С тех пор все сценарии пишу в Италии.

Если я скажу «уповать на Бога», подумают - ну вот, ещё один идиот. А что делать то? Почему то для многих людей «уповать» - абстракция, а ведь это дело конкретное. Монахи, например, молятся за нас сейчас. Принимать какие-то решения сейчас - это всё равно, что на спектакле уйти после первого акта. У России есть очень определённая роль. Это моё убеждение. Россия - очень специфична. Есть люди, к мнению которых я присоединяюсь. Существует такой роман, которым я, может быть, займусь – «Мысленный волк» Алексея Варламова. Я нашёл его фантастическим образом. В молитве Иоанна Златоуста есть такая фраза – «от мысленного волка звероуловлен буду». И я подумал - не может быть, чтобы в интернете не обсуждалась эта фраза, магическая, завораживающая. И действительно – нашёл форум, где это обсуждали. Но главное, что я наткнулся на роман моего товарища Алексея Варламова – «Мысленный волк». Это было в конце прошлого года, а сейчас я хочу найти деньги, чтобы его поставить. В этом романе звучит мысль – «Мы Россию готовим, как ковчег, на котором потом спасаться будем». И меня эта мысль греет. Найдутся люди, которые будут издеваться над этим, но я из знания всей этой огромной территории, которую много раз пролетал, задаюсь вопросом - почему это всё так существует? После всех смут, переворотов… И никто не может ничего объяснить. Если к России не относиться, как к стране мистической, то на рациональном уровне вы никогда ничего не поймёте. Вся история России соткана из этого. И будет ли это Армагеддон, будет ли ковчег – пока неизвестно, но я всё же надеюсь, что ковчег.